Как и курение опиума, причастие или японская чайная церемония, абсент тесно связан с ритуалом. Когда люди говорят об абсенте, в их речи часто появляется это слово: «его выделяет ритуал», «красота ритуала», «в этом ритуале есть своя прелесть. Ритуал снова и снова притягивает людей к нему». Как мы уже видели, Джон Мур, впервые попробовав абсент в Праге, вспомнил «особое ощущение, схожее с применением внутривенных наркотиков», в то время как Джордж Сентсбери наслаждался «церемониалом и этикетом, которые составляют правильную манеру питья абсента, восхитительную для человека со вкусом».
Ритуалы, связанные с абсентом, включают и огонь, и воду. Недавнее возрождение абсента сопровождалось пражским огненным ритуалом. Абсент наливают в стакан, потом в него погружают чайную ложку сахара. Пропитанный абсентом сахар поджигают от спички и дают ему прогореть, пока он не пойдет пузырями и не превратится в карамель. Ложку растаявшего сахара затем опускают в абсент и размешивают, причем абсент часто загорается. Затем из графина или второго стакана в абсент наливают столько же или чуть больше воды, заливая огонь. Поджигание абсента в стакане несколько понижает его крепость, что очень удобно для баров, но основное в этом обычае — просто его новизна. Напоминает он и практику американских студенческих обществ, где поджигают ликер и подобные напит- ки. Мало что можно сказать в защиту этого ритуала. Во Франции XIX века его сочли бы отвратительным.
Классический метод приготовления абсента включает абсент и воду. Когда воду добавляют в хороший абсент, он становится мутным, или «louche»* [Мутный, неясный, подозрительный (франц. )], как говорят французы. Абсент белеет и становится матовым, так как вода нарушает баланс спирта и травяного экстракта, а эфирные масла тем самым выпадают в осадок из спиртового раствора в виде коллоидной взвеси. Это высоко ценилось любителями абсента, и, чтобы удовлетворить их требования, производители дешевого абсента добавляли в него отравляющие добавки, усиливавшие такой эффект, например сурьму.
Чаще всего дозу абсента наливали в стакан, который, в своей самой распространенной форме, расширялся вверх от круглой ножки, как стакан для мороженого. В отличие от винных бокалов на ножке обычно был большой шарик. Затем поперек стакана, на край, клали специальную ложку с куском сахара, и по этому куску в стакан наливали холодную воду. Старая реклама «Перно» учила: «Абсент "Pernod Fils" можно пить с сахаром или без сахара. Налейте абсент в большой стакан, а затем очень медленно подливайте ледяную воду. Для сахара используйте ложку, как показано на картинке». Казалось бы, довольно несложно, но это простое действие могло стать исключительно виртуозным.
Прежде всего правильные принадлежности. Элегантных ложечек с отверстиями выпускали столько, что их хватило бы на хорошую коллекцию. Существовали и менее понятные приспособления для сахара, например башенки или воронки, которые устанавливали на стакан. Стаканы тоже бывали разные. У некоторых было особое усовершенствование — яйцевидная полость в основании, чтобы отмерять точную дозу абсента («доза» — еще одно слово, которое часто встречается, когда говорят об абсенте; оно ассоциируется с наркотиками, но никто не употребил бы его по отношению к виски). Иногда

стекло вытравляли кислотой до уровня этой дозы, или ее отмечали каким-нибудь другим способом.
Для приготовления абсента нужен и графин воды, иногда на нем писали название марки. В некоторых барах на стойке был установлен специальный «фонтан». У графина — узкий носик, чтобы вода лилась тонкой струйкой. Именно с этого момента в игру вступают тончайшие различия, хотя смысл всей процедуры на самом деле в том, чтобы не вылить в стакан всю воду разом.
Официант был бы оскорблен, если бы стал готовить абсент для умелого любителя. Правильное приготовление — половина удовольствия; ведь пьющий добивался того, чтобы напиток был матовым именно в такой, а не иной степени. Осторожно наливая воду, он смотрел, как отдельные капли оставляют мутные следы, с той же сосредоточенностью, с которой пускают кольца дыма. На языке того времени он мог «frapper» или «etonner» абсент, или даже «battre»* [Поразить; удивить; ударить (франц.)], роняя капли с высоты, чтобы, в конце концов, его разбавить.
В том, чтобы капать воду сверху, была некоторая манерность. На одной карикатуре того времени изображен старый житель французской колонии в одних кальсонах, но с медалью и в шлеме из пробкового дерева с флажком наверху. Он сидит за столом, перед ним стакан абсента, а над ним, на пальме, сидит маленький арапчонок в феске и капает воду из бутылки. В романе Шарля Кро «Семья Дюбуа», напротив, есть персонаж, который, сообщив, что уже половина пятого и пора поговорить, ставит перед другом стакан абсента и наливает в него тонкую струю воды, объясняя при этом: «Нет, надо капать; наливать воду с высоты — это предрассудок. Она должна литься нежно-нежно, а потом — плюх! Получается puree parfaite»* [Букв.: «превосходное пюре», но слово «puree» во французском языке имеет более широкое значение. Здесь примерно: смесь точно той густоты, какая нужна. (Примеч. пер.)].
Высоту определял любитель, а вот медленный темп был необходим. В «Полете Икара» Раймона Кено приготовление абсента описывается на нескольких страницах, начинающего любителя учат не просто топить абсент в воде* [См. Приложение 1]. Описание, передающее саму атмосферу приготовления абсента, есть и в книге «Время тайн» Марселя Паньоля. Здесь, как ни странно, это в некотором роде семейное занятие:
Глаза поэта неожиданно просияли. Затем, в глубоком молчании, началось нечто вроде церемонии.
Он поставил перед собой очень большой стакан, предварительно проверив, достаточно ли тот чист. Потом он взял бутылку, откупорил ее, понюхал и налил в стакан янтарную жидкость с зелеными отблесками. По-видимому, он с недоверчивым вниманием отмерял дозу, так как, тщательно все проверив и немного подумав, добавил в стакан еще несколько капель.
Потом он взял с подноса какую-то длинную и узкую серебряную лопаточку с узором из отверстий.
Он положил ее на край стакана, как мост, а сверху поставил два куска сахара.
Затем он повернулся к жене. Она уже держала за ручку «буль-буль», то есть шероховатый глиняный кувшин в виде петуха, и сказал:
— Теперь твоя очередь, моя Инфанта!
Грациозно опершись о бедро, Инфанта довольно высоко подняла кувшин, а потом, с безупречной сноровкой, стала лить из клюва очень тонкую струйку холодной воды на куски сахара, которые очень медленно начали таять.
Положив руки на стол и почти касаясь его подбородком, поэт внимательно следил за этой процедурой. Льющая воду Инфанта была неподвижна, как фонтан, Изабель не дышала.
В жидкости, уровень которой медленно поднимался, я видел завитки молочного тумана, которые в конце концов соединялись, тогда как восхитительно-резкий запах аниса освежал мои ноздри.
Дважды, поднимая руку, церемониймейстер останавливал воду, которая, несомненно, текла, на его взгляд, слишком быстро или недостаточно тонкой струей. Потом он с неловким

видом вглядывался в напиток, вновь обретал уверенность и одним взглядом подавал знак: «Продолжай!»
Вдруг он вздрогнул и властным жестом остановил струю воды, как будто одна лишняя капля могла мгновенно испортить священный напиток.
Часто считают, что доза неразбавленного абсента равнялась в то время примерно 30 мл (согласно «Бритиш Медикал Джорнал») или одной жидкой унции, согласно большинству американских экспертов (унция немного меньше 27,5 мл, а британская мера 1/5 гилла* [Гилл — 1/4 пинты; пинта 0,57л.], т. е. 1/20 пинты, равняется 28,5 мл). Это неверно или, как минимум, слишком осторожно и основано на современной системе измерения спиртных напитков. У меня есть стакан для абсента стандартного размера и формы, на котором отмечена доза в 75 мл, то есть в два с половиной раза больше вышеупомянутого объема, и, кажется, это вернее, если учесть, сколько разбавленного напитка на картинах того времени в тогдашних стаканах.
Традиционным соотношением воды и абсента было примерно пять или шесть к одному, но это зависело от вкуса. Марку «Pernod 51» назвали так из-за соотношения 5:1, но рекомендовалось и соотношение четыре к одному, а современная марка «La Fee» советует разбавлять абсент в отношении от шести до восьми к одному. Одно из самых крепких сочетаний рекомендовал Барнаби Конрад в интервью одной американской газете (1997 г. ): «Один-два дюйма абсента... соотношение абсента и воды должно быть примерно 1:2... его нужно пить медленно. И включите циклическую музыку, например Сати или Равеля, чтобы войти в настроение». Действительно, это настоящий ритуал, дополненный созданием особой психической атмосферы.
Вся эта фетишистская суета с водой означает, что приготовление абсента — не только удовольствие, но и благопристойное занятие, требующее умения. Можно совершить немало ошибок. К счастью, везде, особенно — в маленьких убогих заведениях, могли предоставить полупрофессиональную консультацию «профессоров», которые надеялись, что их угостят в обмен на совет и квалифицированную помощь.
На этот социальный аспект ритуала бросает странный свет Анри Балеста в своей книге «Абсент и любители абсента», где собраны истории болезни в духе Золя. Среди всех ужасов этой книги — преувеличенных, но, возможно, небезосновательных есть интересное изображение «профессоров». Поздним утром
... профессора абсента уже были на своих позициях, да, профессора, так как пить абсент правильно и, несомненно, в больших количествах — это наука или, скорее, искусство. Они выслеживают новичков и учат их высоко и часто поднимать локоть, мастерски вливать воду. После десятого стаканчика, когда ученик скатывается под стол, учитель переходит к другому, все время пьет, все время разглагольствует, твердый и непоколебимый на своем посту [курсив мой. — Ф. Б. ].
Давление группы вынуждает новичка пить, и, главное, пить правильно:
Это серьезное испытание для любителя. Именно здесь он может показать себя, снискать уважение, заслужить похвалу. Официант, абсент «panachee»* [Смешанный (франц.)]. Прекрасно!!!
Какая минута для начинающего! Сейчас он осуществит то, о чем мечтал два года. Он медленно поднимает стакан, в последний раз вглядываясь в его содержимое, затем подносит его к губам. Сейчас он выпьет. Он пьет. Желание утолено, мечта сбылась. Абсент — больше не миф. «Уфф! Какая гадость! — думает несчастный, перекосившись. — Однако все это пьют... » Мало того, за новичком наблюдают. «Какая прелесть, как своеобразно, в жизни не пил ничего подобного!» — восклицает он с восторгом, которого не разделяют его душа и желудок. Второй глоток идет лучше. Третий — совсем ничего.

В каждом кружке молодых мужчин найдется ветеран, специальность которого — «приготовление абсента». Как только он поднимает графин, разговоры прекращаются, трубки гаснут, все глаза смотрят на мастера, наблюдая за всеми деталями процедуры, не пропуская ни единой. Сам официант, сложив руки за спиной и улыбаясь за четыре су чаевых, словно зритель на хорошем представлении, одобрительно кивает головой. Ветеран, ощущая себя центром внимания, тайно наслаждается всеобщим восторгом и старается быть достойным его. Он держит графин свободно и легко, поднимает его до уровня глаз изящным движением, затем по капле льет воду в стаканы с медлительностью эксперта, так, чтобы постепенно воздействовать на соединение двух жидкостей.
Вот он, тайный пароль любителей абсента. По тому, с каким шиком исполняют эту деликатную операцию, знатоки, к несчастью для неопытного новичка, узнают настоящего профессионала. Сам официант участвует в деле, помогает создать общее мнение — сочувственно пожимает плечами и самым пренебрежительным тоном, на который он способен, бормочет: «Ну и тип! Даже абсент приготовить не может».
Язык питья еще больше раскрывает modus operandi абсента и обнаруживает больше способов приготовления. Можно было не только «задушить попугая» или купить билет в Шарантон, и не только frapper, etonner и battre абсент, но и заказать «pure», то есть абсент без сахара (или намного реже — без воды, неразбавленный), который не нужно путать с «puree», то есть абсент с очень небольшим количеством воды, густой, как суп, в частности — «puree des pois»* [Гороховый суп (франц.)], который, в свою очередь, был вульгарным и военным названием крепкого абсента.
Стандартным или главным видом абсента был «absinthe au sucre»* [Абсент с сахаром (франц.)], но существовали и небольшие отклонения от нормы. «Absinthe anisee» — это абсент с добавкой аниса, а «une bourgeoise» или «une panachee» — абсент с анисовым ликером. «Absinthe gommee» — более сладкий за счет сиропа камеди. Считалось, что камедь и анисовый ликер делали абсент «une suissesse»* [«Швейцаркой» (франц.)], «женственным» (так как «швейцарка» слаще, чем «suisse», «швейцарец»). Подслащали абсент и оршадом (примерно чайная ложка оршада на порцию), а в «Vichy» равные доли абсента и оршада сочетались с обычным количеством воды. Абсент с оршадом в военных кругах назывался «Bureau Arabe»* [Арабский отдел (франц.)] (отдел этот занимался колониальными делами), и название имело в виду смесь нежного и жесткого, как «железный кулак в бархатной перчатке», или даже «хороший полицейский/плохой полицейский».
Название «tomate» было менее зловещим, оно означало просто красный напиток из абсента с несколькими каплями гренадина и обычным количеством воды. «Absinthe minuit», или «полночный абсент», — это абсент с белым вином, a «absinthe vidangeur», или «абсент мусорщика», — абсент с красным вином. «Minuit» вполне можно пить, а вот «vidangeur» пили, скорее, с горя. Тулуз-Лотрек, на свою беду, любил «tremblement de terre»* [Землетрясение (франц.)], то есть смесь абсента с бренди. Несомненно, стоит избегать «Крокодила» — треть рома, треть абсента и треть «trois-six»* [Виноградный спирт в 36 градусов, то есть неочищенный бренди, как в стихотворении Бодлера, «Unе Beotie Belge»]. Этот рецепт изобрел польский анархист, участвовавший в злополучной Парижской коммуне.
Французская культура абсента XIX века не была культурой коктейлей, и настоящий абсент действительно не слишком подходит для коктейля из-за сильного анисового привкуса. Тем не менее коктейли с абсентом были популярны в Англии 20-х годов XX века. Мартини с абсентом, который готовил Энтони Патч в романе Фицджеральда «Прекрасные и проклятые», состоял наполовину из джина, наполовину из вермута, с добавлением абсента («для правильной стимуляции»), и в «Книге коктейлей "Cafe Roya-е"» У. Дж. Тарлинга (1937) есть рецепты коктейлей с абсентом. Среди коктейлей, в которых много абсента, можно назвать «Креолку» (треть абсента, две трети сладкого вермута), «Герцогиню» (треть сухого вермута Мартини, треть сладкого вермута Мартини, треть абсента), «Счастливые глазки» (треть мяты, две трети абсента), «Макарони» (треть сладкого вермута Мартини, две трети абсента), «Подхвати меня» (треть коньяка, треть сухого Мартини, треть абсента) и

«Обезьяньи железы» (две трети сухого джина, треть апельсинового сока, две дозы абсента, две дозы гренадина). Собственно «Абсент» — более классический напиток, в книге Тарлинга он состоит из половины абсента и половины воды, с добавлением сиропа и ангостурского биттера; его взбивают в шейкере и подают в бокале для коктейлей.
Более живописные коктейли можно найти в кибер-журнале «Так сказал Пруст», где автор одной статьи вспоминает, как он пил абсент, когда служил в Юго-Восточной Азии около 1985 года. Так как в США абсент запрещен, американским военнослужащим его нельзя пить нигде.
Мое первое знакомство с абсентом произошло в освещенном стробами, чересчур большом баре в Окинаве. То, что я пил, было не зеленой феей «Прекрасной эпохи», а «Лиловым туманом» города Коза — фиолетовой, кисло-сладкой, опасной смесью джина и абсента, которую мы обычно пили после разведывательных заданий, чтобы вымыть из мозгов радиоболтовню. Япония — одно из немногих мест на земле, где все еще можно выпить абсента в баре, но как американский гражданин, обладавший доступом к сверхсекретной информации, я теоретически рисковал своим местом каждый раз, когда его заказывал.
Разные бары в городе подавали свои собственные варианты основной формулы «Лилового тумана», с уточняющими прилагательными, по которым можно было судить, как много абсента в смеси, — Стандартный, Супер, Особый, Экстра и т. д. Мой друг Такео из рок-бара «Лиловый туман» (реальное название) придумал жуткую смесь, которую он назвал «Большой пожар», —
напиток, похожий на боеголовку, увенчанную грибовидным облаком абсента, занимавшим две трети стакана. Как ни странно, он был вкусный, чрезвычайно крепкий и необычно красивый под черными огнями, на втором этаже на улице Гейт-Ту...
Абсент со «Спрайтом» или «Севен-Ап» тоже имел своих приверженцев и в Новом Орлеане, и в Лондоне, несмотря на то, что он лишен удовольствий и утешений ритуала.
Мы не рассказали о двух других классических способах приготовления абсента, один — со льдом и другой — с водой. Абсент со льдом был больше популярен в Америке, чем во Франции, особенно в Новом Орлеане, где классический «absinthe frappe» делали так: выливали рюмку абсента на мелко натертый лед. Затем в стакан клали ложку для абсента или ставили специальный маленький стаканчик с отверстием в дне, в который заранее клали кусок сахара, и медленно лили по сахару воду, часто — из «фонтана», специального крана, стоявшего на стойке. В конце операции все это размешивали ложкой и процеживали. Последний классический метод, который сейчас редко используют, это метод с двумя стаканами, описанный Сентсбери и Кернаганом. Маленькая рюмка с абсентом ставится в более крупный пустой стакан, и воду медленно наливают в рюмку, от чего жидкости смешиваются и переливаются в большой стакан. Когда в рюмке остается чистая вода, жидкость в большом стакане готова к употреблению.
Последнее слово о приготовлении абсента должно остаться за «Валентином» (литературный псевдоним Анри Буретта), который написал сонет, проиллюстрированный многими карикатуристами. Медленное описание ритуала во всей его преувеличенной тщательности он завершает словами: «И наконец, чтоб это увенчать, / Возьмите с осторожностью стакан / И выплесните побыстрей в окно».